|
12 июня 2006 года в израильской юридической системе произошло беспрецедентное событие: грубое вторжение представителя светской юриспруденции в дела религиозных судов. Как отмечает в статье с характерным названием «Хроника заранее известного» иерусалимский ортодоксальный еженедельник, в соответствии с прогнозами раввины-сторонники профанации гиюров, потерпев поражение на религиозном поле (а только там и можно было обсуждать чисто духовную проблему приобщения человека к иудейскому вероисповеданию), ради сохранения своей «лавочки» перешли в контратаку, призвав на помощь светского «городового».
Когда осужденный требует уволить судью Глава действующего при Управлении государственной службы Отдела по рассмотрению жалоб против судей Това Штрасберг-Коэн, рассмотрев жалобу раввина Хаима Друкмана на председателя Высшего раввинского суда раввина Авраама Шермана (издавшего постановление, ставящее под сомнение как минимум 12.000 гиюров, сделанных за последние 9 лет специальным судом под руководством раввина Хаима Друкмана, и клеймящее самого Друкмана в фальсификации документов), рекомендовала сместить его (Шермана) с занимаемой должности. Симптоматично, что отставная судья Штрасберг-Коэн предъявила претензии не к сути шермановского вердикта, а к стилю документа. По ее мнению, Шерман допустил в отношении Друкмана неприемлемо резкие формулировки, оскорбив тем самым статус коллеги и преступив каноны судебной этики. Вообще, этот случай беспрецедентен сам по себе: представительница юридической системы, лишь бегло ознакомившись с делом, рекомендует уволить судью по просьбе осужденного, поскольку судья на основании признанных самим осужденным фактов вынес приговор, стиль которого задел нежные чувства осужденного… То есть назвал мошенника, который признался в своем мошенничестве,— мошенником. При этом сама Штрасберг-Коэн нарушила служебную инструкцию. Ее обязанности предусматривают прием жалоб от населения и переадресовку их соответствующим инстанциям, коие уполномочены принимать решения: кого уволить, а кого наградить. Согласно Закону о рассмотрении жалоб населения против судей, полномочия инспектора по рассмотрению жалоб против судей не включают жалобы по юридическим вопросам или вопросам принятия и оценки свидетельств, и вопросам, которые могут служить предметом апелляции. Она не имеет права решать, справедливо или нет некое постановление суда. Логика Товы Штрасберг-Коэн С формальной точки зрения единственное, что Штрасберг-Коэн могла поставить в вину раву Шерману,— это то, что он зачитал часть судебного решения на съезде раввинов еще до того, как решение было опубликовано. Но практика подобных выступлений судей на разного рода конференциях довольно распространена. Выступления судей Верховного суда на общественных мероприятиях, в ходе которых они обличали те или иные государственные структуры за неблаговидное поведение, совсем не редки, но они никогда не становились предметом рассмотрения инспектора по жалобам против судей. Не совсем понятно, почему для рава Шермана, вскрывшего целую систему махинаций и подтасовок в государственной системе огиюривания, сделано исключение. Другим пунктом претензий госпожи Штрасберг-Коэн является стиль судебного постановления. «Язык, использованный судьей, не соответствовал юридическим требованиям, а также званию судьи раввинского суда»,— говорится в ее заявлении. «Седьмой канал» резонно отмечает: «Вряд ли такое решение могло быть принято Штрасберг-Коэн относительно судьи БАГАЦа». Однако этот популярный в правых кругах сайт при пересказе информации, опубликованной на Ynet и NFC, опустил важные подробности, которые Hakira.info обьективности ради считает нужным донести до русскоязычного читателя без искажений. «Вне зависимости от того, проводил ли рав Друкман гиюр в соответствии с Галахой или нет – по этому вопросу я определенной позиции занимать не стану – избранный равом Шерманом путь не является приемлемым в судопроизводстве»,— пишет Това Штрасберг-Коэн перед тем, как обвинить Шермана в грубых нападках на Друкмана, не подобающих статусу даяна (раввинского судьи). Далее Штрасберг-Коэн продолжает: «Судя по результатам проведенной мною проверки, ни Ашдодский районный раввинский суд, ни Высший раввинский суд не подвергли достаточно серьезному анализу факты, касающиеся женщины, прошедшей гиюр свыше 15 лет назад». Это заявление госпожи Штрасберг-Коэн плохо стыкуется с реальностью. Суд нижестоящей инстанции (ашдодский) обстоятельно побеседовал с той женщиной и сделал вывод, что она не соблюдает такую важнейшую часть Галахи, как Законы семейной чистоты. А, значит, женщина солгала, когда на церемонии перехода в иудаизм поклялась следовать всем заповедям иудаизма. А если бы госпожа Штрасберг-Коэн взяла бы на себя труд повнимательней прочесть постановление Высшего раввинского суда, то поняла бы, что большинство ее замечаний – «мимо кассы». Правда, в последующих рассуждениях Штрасберг-Коэн содержатся и крупицы здравой логики. Случай в Ашдоде она считает слишком малозначительным, чтобы делать обобщения и вершить судьбы тысяч огиюренных Друкманом людей. Но ведь таково принятое в Израиле прецедентное право, в рамках которого работает и религиозный суд. Возмутил госпожу Штрасберг-Коэн и тот факт, что коллегия Шермана не выслушала на разбирательстве самого Друкмана. Но на это можно возразить лишь словами самого Друкмана, который в свое время признался, что в двух случаях ставил свою подпись под постановлением о гиюре, лично не присутствуя на судебном заседании и не видя прозелита. Эти ранее полученные от него показания могли быть достаточным основанием для вынесения жесткого судебного постановления. В чем обвиняется Друкман? Интересно, что Това Штрасберг-Коэн, повторяя утверждение Друкмана (он, дескать, не был стороной в судебном процессе, посему решение не должно касаться его, а лишь истицы из Ашдода), прет против израильских правовых норм и вновь доказывает, что приняла позицию Друкмана, высокомерно позволив себе не проштудировать ни решение Ашдодского районного суда под председательством рава Атии, ни с решением Высшего раввинского суда. Вопреки утверждениям Товы Штрасберг-Коэн, решение раввинского суда в Ашдоде выступает против самой системы «Специальных судов по гиюру» и объявляет их судами, не полномочными по Торе. Согласно этому решению даже тот, кто искренне намерен совершить гиюр, не может пройти обряд в этих судах. Решение ашдодского суда – это нечто большее, чем вердикт в отношении «гиёрет», которая сообщила суду, что «не соблюдает субботу и не соблюдала законы о чистоте семейной жизни». Приговор суда говорит («к нашему сожалению и к сожалению всего народа Израиля, к нашему стыду и к стыду всего народа Израиля») о халтурщиках-гиюрщиках (мегаерим) под руководством стоящего во главе «Специальных судов по гиюру» Хаима Друкмана. «И в отношении преступников, оскверняющих святость Израиля сказано в Талмуде (трактат Таанит): «были сломаны скрижали, и Апостомус сжег Тору, и поставил истукана в Храме»». Раввинский суд в Ашдоде приравнивает друкмановскую команду к тем, кто ломает скрижали, сжигает Тору, к тем, что поклоняющиеся идолам ставят истукана среди нас. Их действия, по мнению рава Атии,— это осквернение Завета, предательство и мерзость, которая происходит в Израиле и Иерусалиме, в том что явно позволяют разврат, рядясь в тогу «следующих Торе» и собственноручно приводят к «сочетанию с дочерью Б-га чужого»… Это ашдодский судья р. Авраам Атия постановил: «И как писал пророк Малахи: “И ныне – вам заповедь эта”, ответственность ликвидировать мерзость эту лежит на полномочных раввинских судах в Израиле; и тот, кто позволил им гиюрить — тот и запретит им с настоящего момента и далее гиюрить, и отвратим от себя эти тяжелые слова, написанные в Малахи. Поэтому «Специальные суды по гиюру» являлись на процессе обвиняемыми не в меньшей степени, чем сама женщина. Рав Атия приводит в качестве главного аргумента отмены гиюра негодность раввинского суда под руководством Хаима Друкмана. Причина негодности в том, что этот суд неоднократно игнорировал одно из принципиальных требований еврейского закона – удостовериться в том, что в момент гиюра кандидат принимает на себя обязанность исполнения всех заповедей Торы и всех религиозных предписаний, имеющих к нему отношение. Фактически же «геры» покидающие стены специализированных судов, в большинстве своём никогда всерьёз к исполнению заповедей не относились. Проводя подобные «гиюры» и методично игнорируя требования еврейского закона, рав Друкман себя дискредитировал, его суд не имеет права таковым называться, и поэтому и проводимые им процедуры теряют юридическую силу. Высший раввинский суд не только признал правильность решения раввина Атии, но и расширил доказательную базу под его выводами: «Юридический советник по вопросам раввинской судебной власти адвокат Шимон Яакоби направил письмо юридическому советнику правительства Мазузу по поводу преступной фальсификации, совершённой равом Друкманом. Друкман подписал судебное постановление по гиюру в качестве одного из трёх судей. Слушание дела происходило в Варшаве, а Друкман в это время находился в Израиле. Яакоби добавляет, что судя по материалам дела, находящимся в его распоряжении, речь идёт о целой серии подобных подделок и незаконных подписей в работе Друкмана.
Верховный суд потребовал от адвоката Яакоби предъявить материалы дела.
По многочисленным документам, находящимся в деле, вырисовывается ужасающая картина: речь идёт по крайней мере ещё о двухстах протоколах по гиюру, подложно подписанных Друкманом за период с 1998 года.
В деле приведено датированное 2000 годом письмо рава Исраэля Розена (бывшего директора Управления по гиюру при канцелярии премьер-министра) к главному сефардскому раввину Израиля Мордехаю Элиягу по поводу «продолжительной фальсификации», проводимой раввинскими судами рава Хаима Друкмана. Розен лично свидетельствует об отсутствии Друкмана на заседаниях суда, решения которых он впоследствии подписал. Розен считает этот обман укоренившейся нормой поведения этих судов. Приводятся сотни случаев израильского и десятки случаев заграничного гиюра с таким же подлогом. Розен задаёт вопрос раву Элиягу, входит ли в его обязанности расследовать и другие гиюры, совершённые равами Друкманом и Авиором, на предмет присутствия подписавшихся, нужно ли поставить в известность самих геров об изъяне в их гиюре, и каким образом отменить постфактум многочисленные сертификаты по гиюру.
Из документации видно, что рав Элиягу вызвал Друкмана на собеседование, в котором последний пообещал впредь не поступать подобным образом. Однако из обнародованного недавно варшавского дела, в котором идёт речь о гиюре, совершённом в 2004 году, видно, что Друкман так и не изменил своей привычке.
В другом письме Розен обращается к юридическому советнику правительства с предположением, что за Друкмана под всеми постановлениями подписывался кто-то другой, вероятнее всего Авиор. Розен выражает мнение, что такие люди не могут служить раввинскими судьями и все плоды их деятельности следует отменить ретроактивно.
По собственному свидетельству Друкмана, как минимум в двух случаях им была поставлена ложная подпись под решением суда о гиюре. А по свидетельству Розена, речь идёт о сотнях случаев. И во всей этой процедуре активным участником (а, возможно, и главным злоумышленником) являлся Авиор, приносивший Друкману дела на подписание.
Таким образом, эти господа являются лжесвидетелями и мошенниками, совершившими многочисленные преступления в области, напрямую связанной с их судебной деятельностью. Не остаётся сомнения, что подобное поведение является достаточной причиной, чтобы объявить Друкмана и Авиора негодными для судебной деятельности, а многочисленные гиюры, совершённые под их эгидой, недействительными из-за отсутствия раввинского суда»,— говорится в постановлении суда. Прошу прощения за длинную цитату. Но меня оправдывает то, что большинство говорящих об этой скандальной теме, включая не только досужих блоггеров, но и журналистов и юристов, высказывающихся о решении Высшего раввинского суда, этого постановления не читали. Продолжение следует Я. Негер hakira.info |
